Библиотека / Литература / Житие Пресвятой Богородицы / VI РОЖДЕСТО ХРИСТОВО; ОБРЕЗАНИЕ; СРЕТЕНИЕ

Сказания о земной жизни Пресвятой Богородицы

С изложением пророчеств и прообразований, относящихся к Ней, учения Церкви о Ней, чудес и чудотворных икон Ея.

На основании Священного Писания, свидетельств св. Отцов и церковного предания издание восьмое, исправленное и дополненное.

VI РОЖДЕСТО ХРИСТОВО; ОБРЕЗАНИЕ; СРЕТЕНИЕ.

До явления во плоти Сына Божия, все сошествия Божии на землю были лишь приготовлением к совершеннейшему и величайшему из сошествий. Господь сходил в рай по падении человека, для возвещения ему суда правды и, вместе с тем, суда милости и обетования о будущем и победительном "Семени жены"; сходил в водах потопных, для истребления обветшавшаго в беззакониях человечества и для возрождения среди его Церкви; сходил для смешивания языков, чтобы отделить Церковь Свою от единомыслия гордых столпотворителей; сходил в знамениях и откровениях к праотцам; сходил в громах и молнии на Синае; и все это для того, чтобы предуготовить путь Христу. "Закон  - говорит Апостол - пестун бысть во Христа". "То были Его явления, - замечает св. Амфилохий - а не обращение с людьми; а здесь возвещается обращение Его с человеками, а не просто явление".

И в какое время Отец Небесный благоизволил послать на землю единороднаго Сына Своего! "В последние дни", - во время всемирнаго обладания языческаго Кесаря, когда род человеческий нисшел в самую глубину нечестия и беззаконий, грех умножился и распространился по лицу всей земли. Реки беззакония разливались по земле, и гордость до небес поднимала свою голову; люди служили диаволу, забыв и оставя Творца своего; всюду курились идольския жертвы и, казалось, самый воздух осквернен был дымом этих жертв. Поразительны черты, в каких изображает Апостол Павел языческий мир пред пришествием Господа Иисуса Христа (Римл. 1: 21-32). Господь как-бы ждал, пока исполнится мера зла, чтобы воплощением Своим исцелить все виды его в страждущем человечестве.

В то время, как языческий мир, погрязая в пороках, опытно убеждался в своем безсилии возставить себя из глубины нравственнаго падения, Израилю, избранному народу Божию, от времени до времени были даваемы пророчества и обетования об имеющем придти Искупителе. В этих пророчествах, между прочим, были предуказаны время и место пришествия Его.

"Семьдесят седьмиц определено на народ твой и святый град твой" - говорил Архангел св. Пророку Даниилу - чтобы пресечь беззакония, прекратить грехи, покрыть вину, привести правду вечную, запечатлеть видение и пророка и помазать святейшее (т.е. Мессию, Христа). Итак, знай и разумей: от исхода слова (указа царскаго) о возвращении и строении Иерусалима до Помазанника - князя (Христа) семь седмиц и шестьдесят две седмицы: улицы и стены созиждутся в безпокойное время. По шестидесяти двух седмицах Помазаник (Христос) будет убит.. но в одну седмицу Он укрепит завет со многими и в полседмице прекратятся жертва и приношение". Понимая под седмицами седмицы годов, получаем от исхода "слова" до явления Мессии - 486,5 лет. Издано было три указа о построении Иерусалима после плена Вавилонскаго: при Кире, Персидском царе, в 217 г. от построения Рима; при Артаксерксе Лонгимане, Персидском царе в 295 году от построения Рима, и при том же Артаксерксе, в 308 от построения Рима. Таким образом, внимательные Израильтяне могли приблизительно знать время пришествия Мессии, прилагая к упомянутым числам лета Даниловых седмиц.

Св. Пророк Михей предрекал о месте рождения Мессии в следующих словах: "Вифлеем-Ефрафа* (*Вифлеем в прежнее время назывался также "Ефра" или "Ефрафа"; слово Вифлием значит дом хлеба; а Ефрафа - место плодов) Хотя ты мал, чтоб быть в числе тысяч Иудиных: (но) из Тебя произойдет мне Тот, Который будет Владыкой Израиля, Котораго происхождение от начала, от дней вечных". Пророк ясно указывает, что Владыка Израилев родится в Вифлееме, в колене Иудином. О Мессии понимали это пророчество древние Иудеи, как видно из Евангельской истории.

Эти и многия другия пророчества ясно указывали на Мессию. Из них наиболее укоренившимся в памяти восточных народов представляется пророчество Валаама, произнесенное по приглашению Моавитскаго царя Валака: "возсияет звезда от Иакова и возникнет скипетр от Израиля". Древние Иудейские толкователи, объясняя это пророчество о Мессии, дают ему такой смысл: "возстанет князь из дому Иакова и помазан будет Мессия из дому Израиля.   А так как в этом пророчестве рождение Мессии представляется под образом явления звезды, то в восточных народных ожиданиях Мессии могло появиться предание и о звезде Мессии. С самых отдаленных времен пришествие Спасителя поставлялось в какую-то таинственную связь с периодическими изменениями в движении светил небесных и с основными кругами времени. Так существовало верование, что пришествие Мессии последует не прежде, как по истечении известнаго периода, к концу великаго года, который слагался из множества лет лунных, и что, вместе с тем, последует явление на небе необыкновенной звезды, как небеснаго знамения, возвещающего рождение Мессии. Где источник этих преданий востока - сказать трудно, но Иудейские раввины полагают, что первоначальныя откровения об этом сообщены были Богом еще древним патриархам, любившим погружаться мыслию в созерцание величественнаго зрелища звезднаго неба, а от них, по преданию, перешли к другим народам. Но эти народы древняго мира приписывали предсказания о Спасителе своим знаменитым и ученым мужам: Персы и Халдеи - Зороастру, Китайцы - Конфуцию и т.д. Кому-бы, впрочем, они ни приписывали предсказания о будущем Избавителе, неоспоримо, что у различных народов света, разделенных огромным пространством, было в силе ожидение пришествия Искупителя.

Когда приблизилось время Рождества Христова, предсказанное Пророком Даниилом: то не Иудеи только, но и все жители востока были взволнованы ожиданием необыкновенных перемен в мире. Светоний говорит, что "по всему востоку носилось древнее и постоянное предание, будто бы в пророчествах сказано, что в это время Иудеи завладеют всем". Почти в таких-же словах высказывается и римский историк Тацит: "общим убеждением было, что в древних священных письменах говорится, будто в это самое время восток возымеет силу и Иудеи овладеют всем".

И о месте явления ожидаемаго Искупителя знали не только Иудеи, но и другие народы, хотя весьма темно и неопределенно. Замечательно в этом отношении то, что ни один народ, за исключением Иудеев, не осмеливался отнести славу явления Мессии к себе, вопреки народной гордости, по которой иные даже производили свое происхождение от богов. Европейцы и Американцы ожидали пришествия Спасителя с востока, Индийцы же и Китайцы с запада; но все неясно разумели под этим Иудею (Прим 20).

Соединение всех народов под властию Рима было в то время особенным знамением со стороны Промысла Божия. Если правители этих народов не все могли, подобно Киру, исповедывать, что царства земныя дал им Господь Бог Небесный, и еще меньше понимать, что это удивительное соединение народов в одно царство было приготовлением и переходом к образованию "единаго стада" в духовном царстве мира и любви, "еже во веки не разсыплется", то все же они ясно видели, что события ведут мир к какому-то единству и что величие Рима устрояется по определению неисповедимых судеб Божиих. Единоначалие Августа - по замечанию Св. Церкви - тем сильнее способствовало к упразднению многобожия идолов и к утверждению единаго владычества Божества.

Напрасно человекоугодливые мудрецы и льстецы старались применять предания и пророчества о явлении Искупителя к разным царям и вельможам Римским; взоры всех обращены были на Иудею, откуда ожидали Царя, имеющаго овладеть вселенною. В самом Риме, некто Мараф, незадолго до Рождества Христова, говорил, что "природа порождает царя, которому должен покориться народ Римский". Римский сенат, устрашенный этим объявлением, запретил воспитывать всех детей, рожденных в том году.

Год Рождества Христова определить вполне точным образом нельзя было уже и в древности, вследствие различных перемен в счете времени. В настоящее время считают 1904-й год от Рождества Христова. Это летоисчисление, принятое всеми христианскими народами, обязано своим происхождением  римскому монаху VI века Дионисию Малому; он вычислил, что Рождество Христово совершилось в 754 г. от основания Рима. Но в позднейшее время, по наиболее тщательному изследованию германскаго астронома Иделера (ум. 1846), полагают, что Рождество Христово совершилось в 747 году от построения Рима. Таким образом, для исправления счета Дионисиева, надо бы прибавить семь лет к текущему году и считать теперь не 1904-й год от Р.Хр., а 1911-й

Месяц и число Рождества Господа Иисуса Христа определяются следующими соображениями. Евангелист Лука говорит, что когда Спаситель крестился, Ему было около 30 лет. Древнее предание говорит, что крещение Его совершилось 6 января* (* Во II веке праздновалось крещение Господне 6 января). Итак, если Иисус Христос имел 30 лет в январе, при крещении, то и день рождения Его не мог быть далеко от этого числа. Еще ближе можно определить этот день из другаго указания Евангелиста Луки, и котораго видно, что Иисус Христос был по человечеству моложе 6-ю месяцами, чем Иоанн Креститель; а время рождения Иоанна стоит в связи со временем явления Архангела Гавриила Захарии во храме. Точныя вычисления показывают, что чреда Захарии во храме была между 2 и 9 октября 746 года от построения Рима; 10-го октября св. Захария уже мог возвратиться в свой дом. Если с этого времени считать непраздность Елисаветы: то время зачатия Пресвятой Девою Мариею Господа, совершившееся в шестой месяц после этого события, надобно полагать после 10-го марта, а именно, на основании древнейшаго предания, 25 марта 747 г. от построения Рима. Если продолжить то этого дня исчисление вперед, то 25 Декабря 747 г. От построения Рима является днем Рождества Христова. И по Иудейскому преданию, Мессия должен родиться в месяце кислеве, девятом в году по еврейскому счислению, а по нашему - в декабре.

В Евангельском повествовании св. Луки говорится, что пред Рождеством Христовым вышло императорское повеление о всенародной переписи и что эта перепись была первою при Августе, во время управления Квириния Сириею. Без сомнения, повелитель Рима руководствовался в этом случае побуждениями, основанными на политических расчетах, финансовых потребностях и проч.; но нельзя не удивиться, как эти побуждения содействовали к тому, чтобы древнее пророчество о рождении Спасителя в Вифлееме исполнилось во всей своей силе, без малейшего нарушения человеческой свободы. Благоговея пред неисповедимостью путей Промысла Божия, нельзя, вместе с тем, не признать великаго самоуничижения воплотившагося Искупителя, которому Он должен был подвергнуться вследствие этой переписи. Имя Иисуса, сладчайшее и достопокланяемое имя, пред величием Котораго, по словам Апостола, преклоняется всякое колено небесных, земных и преисподних, от самаго рождения должно было быть вписано в число подданных языческаго властителя, на ряду с именами последних из сынов Израилевых.

Гордый Кесарь, непроизвольно содействовавший исполнению Богодухновеннаго пророчества и не знавший того, что вписавшийся в число подданных его имеет вписать всех верующих в книгу вечной жизни, быть может, не удостоил и взглянуть на списки имен, присланных из Иудеи; но те, которым поручено было дело переписи, конечно не раз читали среди имен потомков Давидовых преславное имя Иисуса. Вот первый титул "слуги и раба", который богоугодно было принять на Себя, по рождении, Сыну Божию для того, чтобы нас, рабов греха, сделать свободными!

Так как у Евреев был обычай вести народныя переписи по коленам, племенам и родам, и всякое колено, племя и род имели свои определенные города и праотеческия места: то повеление Кесаря привело в движение всю Иудею: идяху -говорит Евангелист - вси написатися, кождо во свой град. Вифлеем, находившийся в колене Иудовом, а потому называемый (в отличие от Завулонова) Иудовым, был местом рождения Давида, и почитался фамильным городом потомков его: сюда и должен был отправиться для переписи Иосиф, как потомок Давида. Мария же, как  женщина,  не подлежавшая народной переписи, могла, по-видимому, остаться дома, чего требовало даже и положение Ея. Но Она, по свидетельству предания, была единственною в роде и не имела ни братьев, ни сестер, а такия женщины, как наследницы имени и всего родоваго имущества, подлежали переписи наравне с мужчинами. И потому благодатная Дева, как происходившая также от рода Давидова, несмотря на последние дни чревоношения, должна была оставить мирный домашний кров и идти в Свой родовой Вифлеем, чтобы внести и Свое имя в список подданых Кесаря. Взыде Иосиф от Галилеи из града Назарета во Иудею, в град Давидов, иже нарицается Вифлеем, зане быти ему от дому и отечества Давидова, написатися с Мариею, обрученною ему женою, сущею непраздною.

Этими последними словами Евангелист как бы говорит, что Пресвятая Мария хотя и была "непраздною" (почему Ей лучше было бы оставаться дома, тем более, что путешествие в Вифлееем, в течение нескольких суток, могло быть сопряжено для Нея с крайним неудобством и трудностями), но Она пошла, повинуясь указу Римскаго властителя, ибо "несть власть, аще не от Бога". Св. обручник, вероятно, утешал себя мыслию, что пребывание их в Вифлееме не продолжится, и что он, воздав "кесарево Кесарю", успеет еще возвратиться в дом  для воздаяния "Богови Божияго". Но скоро ли могла дойти очередь до беднаго древоделя Назаретскаго, который хотя вместе с  нареченою женою своею и происходил по прямой линии от царя Давида, но теперь не имел других отличий, кроме старческих, убеленных сединами, волос и внутренней чистоты души, ведомой единому лишь Богу?

Более трех суток требуется и для обыкновеннаго пути из Назарета в Вифлеем; а при указанных обстоятельствах святой четы, она могла гораздо медленнее совершить этот путь. И потому неудивительно, что при окончании столь продолжительнаго путешествия по гористой местности, и в том положении, в котором находилась Святая Дева, Она утомилась и, приближаясь к Вифлеему, почувствовала потребность в отдохновении. Предание говорит, что невдалеке от Вифлеема утомленная дорогою Преблагословенная сошла с осляти, на котораго садилась лишь в крайней усталости, и, увидев в стороне от дороги большой камень, возлегла на него и опочила, а по отдохновении снова шествовала до Вифлеема* (*Путешественники замечают, что этот камень доселе сохраняется в первобытном виде, хотя и лежит при распутии; а это служит одним из доказательств того уважения, какое имеют жители Палестины к предметам, с которыми хотя несколько соединены священныя предания).

Бысть, егда быша тамо, исполнишася дние родити Ей. Едва святая чета достигла города, как наступило для Марии время родить; Иосиф тщательно искал в городе удобнаго помещения и не мог найти никакого убежища. Город был мал; а множество народа, пришедшаго для переписи, до такой степени переполнило все дома, что не было в них свободнаго уголка для святых путешественников. Все общественныя гостиницы, как ни шумно и безпокойно было в них помещение, были также обойдены святым старцем: но ни в одной из них не нашлось пристанища. Да и кто из городских жителей, при подобных обстоятельствах, мог радушно принять под кров свой беднаго старца и Деву? Не бе им места в обители. Оставальсь одно: искать какого-либо приюта в городских окрестностях. Невдалеке от ворот Вифлеемских, к востоку от города, близ источника Давидова, находилась пещера в каменистой горе. В эту пещеру, во время бури, загоняли скот, и пастухи, в часы зноя и непогоды, могли находить в ней себе убежище; к ней примыкали поля; а внутри ея, в стене, было изсечено углубление, служившее вместо яслей для животных. Святая Дева и Иосиф принуждены были, по необходимости, воспользоваться этою пещерою и там искать крова и убежища от зимняго холода для себя и ожидаемаго Младенца.

Но провидение Отца Небеснаго видимо было над судьбою возлюбленнаго Сына Своего, потому что если бы для святой четы, пред временем рождения Иисуса Христа, и нашлось какое-либо свободное место в одной из обителей Вифлеемских; то, взамен этой выгоды, сколько было бы неприятностей от шума народнаго, от любопытства людей праздных, от молвы и соглядатайства! Между тем как здесь, - в этом вертепе, за городом, Святая Дева и Иосиф были одни, среди полной тишины и свободы, далеко от суетливаго сообщества людей и лишь в невидимом присутствии Бога и святых Ангелов.

В этой пещере Благодатная Приснодева 25 декабря, одна, без посторонней помощи и безболезненно, родила воплощенное Слово - Господа нашего Иисуса Христа. О безболезненном рождении Пресвятою Девою Господа так свидетельствует св. Андрей Критский: "Матерь не познала болезней рождения, свойственных раждающим... Дева, родив безсеменно зачатаго, пребыла  непорочною Девою и сохранила невредимыми ключи девства". Согласно с этим замечает и св. Иоанн Дамаскин: "Христос раждается в обыкновенное время, по исполнении девяти месяцев, в начале десятаго, по обыкновенному закону естественнаго чревоношения, но безболезненно, превыше закона рождения.... и за рождением не проследовали болезни". Прекрасно говорит и наш святитель Димитрий Ростовский о Пречистой Матери: "яже бо зача без мужа и сласти, та и роди без болезни и без повреждения девическия чистотя своея... Родился от Нея Христос, якоже плод от древа,. ... пройде от Нея Христос, якоже луча солнечная стекло или кристалл проходит; не сокрушает, ни оскверняет стекла и кристалла проходящая луча, но паче чисто его просвещает: не вредил девства Пречистыя Матери Своея Солнце правды Христос..., но паче усугубил чистоту Ея, осветив Ю прошествием Своим" * (*Жития святых, февраля 2). По рождении Спасителя, равно как и до рождения Его, Пресвятая Богоматерь пребыла Девою, почему Св. Церковь исповедует Ее Приснодевою (Прим. 21)

Евангелист говорит, что Пресвятая Дева роди Сына Своего Первенца, и повить Его, и положи Его в яслех. Это значит, что Святая Дева Сама приняла в Свои пречистыя руки Божественнаго Младенца. Сама повила Его пеленами и положила в яслях и Сама же, без сомнения, первая поверглась на колени пред Тем, Который удостоил Ее быть Своею Материю. Св. Афанасий Александрийский, разсуждая о вышеприведенных словах Евангелиста, говорит: "Смотри, сколь таинственно раждает Дева: Сама раждает - Сама и пеленает! У обыкновенных жен это   делается иначе: оне раждают с помощью других и младенцев их пеленают другия; не так у Пресвятой Девы: Она Мать - без труда и без мук; Она и бабка Сама Себе, никем не наученная; Она не допустила никого коснуться нечистыми руками до рожденнаго Ею Пречистаго Младенца, а Сама служит родившемуся от Нея и превысшему Ея; Сама пеленает и кладет Его в ясли".

Церковная песнь, вспоминая событие в вертепе, так выражает чувства Богоматери: "держа на руках воплотившагося и облекшагося в человеческий образ Господа и лобызая Его, как Мать, Она говорила Ему: Чадо сладчайшее! как Я держу Тебя на руках Моих, - Тебя, содержащаго рукою Своею все творение"? С трепетом и в благоговейном безмолвии преклонился Иосиф пред Пречистою Материю и Божественным Сыном Ея и, в сладостном изумлении созерцая преестественное чудо, он познавал непреложно, что родившееся - воистину есть от Духа Святаго. "Таинство странное вижу и преславное! Небо - вертеп; престол херувимский - Деву; ясли - вместилище, в нихже возлежи невместимый Христос Бог": таковы благоговейныя мысли верующей души, при виде Вифлеемскаго события! "Иосиф еще несовершенно знал Пресвятую Деву - замечает св. Афанасий - доколе Она не родила Сына Своего Первенца. Когда же Она родила, тогда Иосиф познал, что такое Она была и чем быть сподобилась. Познал, увидев Деву, питающую млеком, и с тем вместе цвет девства Своего сохранившую нетленным: увидел Деву родившую, но обыкновенных болезней рождения не испытавшую. Тогда-то он уразумел, что об этой Деве именно и написал Исаия: "се Дева во чреве приимет"!

"Ангелы - воспевает Св. Церковь - окружали ясли, как престол херувимский, и, взирая на лежащаго в них Владыку, в вертепе видели небо". Изъясняя мысль Св. Церкви, св. Григорий Неокесарийский говорит: "Тот, Кто исполнил во всей точности сокровенный Божественный совет, положенный в небе, возлег в вертепе, в ложеснах матерних и в яслях; сонмы ангелов окружали Его... Он сидел на небе одесную Отца и в то же время почивал в яслях, как-бы превыше херувимов... Но поистине и здесь, в яслях, был тогда престол херувимский, престол царский, Святое святых, престол единый, славный на земле, престол святейший, потому что на нем почивал Христос Бог наш".

Но что же делала в это время остальная, осиянная славою Божиею, земля? Что делали остальныя чада Израиля, Иерусалим и мир языческий? Все они были погружены в глубокий сон - в нравственный и физический. Никто не знал, что совершилось величайшее и радостнейшее событие, никто не спешил поклониться родившемуся Спасителю! Иудеи, с своими книжниками и фарисеями почивавшие на законе, ждали Мессию окруженнаго славою; а мир языческий утопал в пороках у подножия мнимых богов своих.

В Вифлееме и его окрестностях тоже спали, но спали не все: в долине Вифлеемской, окруженной со всех сторон горами и находившейся в разстоянии получаса ходьбы от пещеры, стоял столп, где, по обыкновению того времени, пастухи останавливались на ночлег с своими стадами. Здесь в это время пастыри держали ночную стражу у стад своих.

И се Ангел Господень ста в них, и слава Господня осия их. Явление блистающаго лучезарным светом Ангела, среди полуночнаго мрака, прокрывающаго окрестности Вифлеема, должно было представить зрелище самое величественное. При виде такого дивнаго события, пастыри убояшася - говорит Евангелист - страхом великим. К земным, шумным явлениям природы и даже к опасностям давно уже привыкли они: но представившееся им теперь явно выходило за пределы всего земнаго; простая душа их была близка к небесному, но немощная плоть затрепетала, - и поэтому прежде радостной вести нужно было уничтожить их страх. И рече им Ангел: не убойтеся! Се бо благовествую вам радость велию, яже будет всем людем. Не бойтесь! я вестник не гнева и скорби, а веселия и радости, - такой радости, которая теперь возвещается только вам одним, а со временем должна исполнить веселием всех и каждаго. Яко родися вам днесь Спас, иже есть Христос Господь, в греде Давидове: Тот обетованный Мессия, Котораго ожидали все, и одно имя Котораго способно успокоить и возвеселить каждаго истиннаго Израильтянина, уже родился в Вифлееме, столь славном воспоминаниями о Давиде. "Но где найти нам рожденнаго и родившую в городе, наполненном множеством народа"? думали изумленные и обрадованные пастыри. Ангел предупредил их, сказав: и се вам знамение: обрящете младенца повита, лежаща в яслех! Едва только небесный вестник окончил свое благовествование, как внезапу бысть со Ангелом множество вой небесных, хвалящих Бога и глаголющих: слава в вышних Богу, и на земли мир, во человецех благоволение!

Поразительное зрелище! Благодатная песнь! Но к чему они пред пастырями? Зачем такое множество небесных воинств, когда достаточно было и одного мирнаго вестника? Небожители явились здесь, потому что восторга о совершившемся не вмещало и самое небо. Они видели Начальника мира, сшедшаго на землю для водворения мира. До Него не было на земле мира ни внутри, ни вне человека, ни на поверхности земли, ни в отношениях ея к небу, повсюду была лишь одна вражда, и род человеческий был отчужден от Бога. Тучи гнева Божия висели над ним, - и что же? Бог, столько оскорбленный людьми, вдруг Сам приходит к ним, принося им мир и изливает на них поток любви и милосердия! Все это видят Ангелы видят, дивятся, радуются - и с благоговением восклицают: "слава в вышних Богу, и на земле мир, во человецех благоволение!"

Таким образом, опять не законоучителям и мудрецам, не вельможам и сильным Израиля открыл Господь спасительную тайну Свою: они спали; а бодрствовали одни простые пастыри. Пастыри делаются первыми благовестниками о Рождестве Спасителя; и не в храме Иерусалимском, не в стенах синагог славится это Рождество, а под открытым небом, в знак того, что не для одних Иудеев, но для всей вселенной возсияла радость спасения.

По отшествии Ангелов пастыри направились к Вифлеему: приидоша, поспешшеся, и обретоша Мариамь же  и Иосифа, и Младенца лежаща во яслех. Как там, при явлении Ангелов, было все величественно: так здесь, напротив, встретила пастырей одна простота и убожество. Но после видения и благовестия ангельскаго, божественное Отроча, среди убожества, Его окружавшаго, казалось им еще святее и досточтимее.

Поклонившись Спасителю Своему и Его Преблагословенной Матери, пастыри, как-бы в вознаграждение того, чего по внешности недоставало новорожденному Царю Израилеву, поспешили разсказать все виденное и слышанное ими от Ангелов. Эти рассказы были отрадою безневестной Марии и святому старцу,  которые в столь важныя для них минуты, по-видимому, были всеми оставлены на произвол случая. Мариамь - замечает Евангелист - соблюдаше вся глаголы сия, слагающи в сердце Своем, т. е. соображала слышанное Ею от Ангела при благовещении с совершившимся теперь и, видя, что события подтверждают слова его, духовно радовалась. Но и при этой радости, Она не изменила своего смирения, и при слушании разсказов пастырей, чистейший восторг Ея был проникнут прежним глубоким чувством Ея преданности воле Божией.

Наши путешественники сообщают довольно сведений, как о дороге из Иерусалима в Вифлеем, так и о самом священном месте Рождества Христова.

Поднявшись из Иерусалима по дороге к Вифлеему, путешественник видит пред собою равнину Рефаимскую и впереди ея - высоты св. Илии. В библейския времена долина Рефаимская была покрыта теревинфовыми деревьями, почему называлась также и теревинфовою; но теперь она в запустении. Кое-где вдоль пути видны древния развалины оград, сторожевых башен, или столбов, принадлежавших к виноградникам; развалины одной из них называются домом Симеона Богоприимца. Неподалеку от дороги показывают отросток теревинфоваго дерева, под которым - по преданию - Пресвятая Богородица отдыхала на пути Своем из Вифлеема в Иерусалим.

Недалеко от высот св. Илии виден, у их подошвы, по правой стороне дороги, круглый колодезь древняго построения и при нем водопойня. Он называется колодезем "трех волхвов"; говорят, что благовестная звезда, приведшая волхвов в Иерусалим, вновь засияла для них у этого места, когда они шли к Вифлеему. Судя по обломкам, которые видны вокруг этого источника, должно полагать, что он был украшен зодчеством, и даже говорят, что здесь была церковь. Арабы всегда останавливаются у этого источника, чтобы напиться священной воды.

С высоты горы, в дальнем разстоянии виднеется уже монастырь св. Илии; а за монастырем открывается вид на Вифлеем, разстилающийся по горному хребту, склоняющемуся к югу в долину. Большое здание, укрепленное контрфорсами (подпорами) и господствующее над окрестною местностию, покрывает собою ту священную точку земнаго шара, над которою остановилась благовестная звезда нашего искупления. За Вифлеемом рисуется на горизонте гора, имеющая вид усеченнаго конуса; ее называют "горою франков", потому что крестоносцы построили здесь укрепление, служившее им обороною против мусульман. Налево, за глубокою долиной, видны горы Мертваго моря; направо же Вифлеемская гора сливается с цепью гор Иудейских. При спуске в долину стоит мусульманская молельня, покрывающая гробницу Рахили, и тут же неподалеку показывают остатки развалин дома патриарха Иакова; за оврагом же виднеются развалины древней Рамы, места рождения и погребения Пророка Самуила.

Храм Вифлеемский, воздвигнутый над вертепом Рождества Христова, принадлежит, как полагают, времени Иустиниана. Первые христиане имели небольшой храм на этом месте; первый такой памятник относят даже к трем волхвам, пришедшим поклониться Богомладенцу. Известно, что Римский Император Адриан соорудил здесь капище и запретил Иудеям обитать в Иерусалиме и Вифлееме. Но св. царица Елена ниспровергла идолов и воздвигнула церковь над местом Рождества Христова.

Храм, воздвигнутый над вертепом Рождества Христова, посвящен Пресвятой Богородице и построен крестом; фасад имеет узкия двери, переделанныя из больших, для более удобной защиты от нападения Арабов и для воспрепятствования ввода неверными в храм животных, чему, к сожалению, были примеры. При входе в храм открывается обширная паперть, соединенная с длинною галереею, по обеим сторонам которой возвышаются в два ряда мраморныя колонны. Эти колонны впоследствии были расписаны на подобие наших древних соборов, и на некоторых еще доселе видны изображения святых. Потолок составлен из огромных балок кедровых и кипарисных деревьев, с вершин Ливана. Стены сначала были одеты мрамором и мозаиками, остатки которых еще доселе видны; но мрамор большею частию снят для дворцов калифов в Каире и для Омаровой мечети в Иерусалиме. Мраморный помост местами сохранился, местами же заменен плитняком. Главный алтарь, посвященный Рождеству Христову и принадлежащий Грекам, образует верхнюю часть креста, с закругленными оконечностями, и возвышен на несколько ступеней; по обеим сторонам его, противу сходов в вертеп, устроены два престола: Обрезанию Спасителя и трем волхвам. Мозаики на стенах этого алтаря во многих местах еще хорошо сохранились, хотя существуют уже около 700 лет.

С обеих сторон главнаго алтаря сходят по 15 мраморным ступеням в подземную церковь, к Вертепу Рождества Христова. Там, в полукруглом углублении, в мраморном помосте, вделана серебряная звезда, освященная лампадами, которая и означает место рождения Искупителя. Вокруг ея находится латинская надпись "Hic de Vergine Maria Christus natus est", - то есть "здесь родился Христос от Девы Марии". Помост вертепа Рождества, образуя также полукруг, обвешан шестнадцатью богатыми лампадами над которыми мраморная доска служит престолом, где совершается литургия. В углублении, которое над престолом, ставится Греками образ Рождества Христова.

В нескольких шагах от места Рождества Спасителя на правой стороне его, находится особая пещера "яслей" в которых покоился Предвечный Младенец, и где впервые поклонились Ему пастыри; сюда сходят по двум или трем ступеням. Ясли изсечены в природном камне и, имея вид продолговатаго ящика, обложены белым мрамором. Это святое место освящено так же, как и вертеп Рождества, драгоценными лампадами. Противу колыбельных яслей Спасителя устроен в том же вертепе престол, на том месте, где Пресвятая Богородица, с Младенцем Иисусом на Ея лоне, принимала поклонение мирных пастырей. Все стены вертепа, как здесь, так и у святилищи Рождества, одеты тканями, и множество серебряных и позолоченных лампад висят вдоль натуральнаго свода и по сторонам. Прежде все стены были украшены византийскими мозаиками. Весь вертеп имеет пять сажень в длину и сажени полторы в ширину.

По преданию св. Отцев, Пресвятая Дева с Богомладенцем и Иосифом провела 40 дней в Вифлеемской пещере; здесь, в силу древняго завета, заключеннаго некогда Богом с Авраамом, над Младенцем, как происходившим по плоти от племени Авраамова, в осьмой день по рождении Его, совершено было обрезание, при чем Он был наречен "Иисусом", - тем именем, о котором благовествовал Архангел Пресвятой Деве и которое объявил он Иосифу во сне, при разъяснении тревожных сомнений его.

Этот священный обряд состоял из обрезания камнем, или каменным ножем, крайней плоти младенца, что составляло знак вечнаго завета Божия с потомством Авраама, подобно как в христианской Церкви крещение. По высокому значению своему, обрезание было вменяемо в обязанность всем вступающим в общество народа Божия, не исключая рабов и домочадцев. Каждый еврей мог совершить его, но преимущественно глава семейства; в случае нужды, даже и женщины. За несоблюдение же его угрожаемо было лишением жизни. Обрезание служило отличительным признаком избраннаго народа Божия, отделяя его от всех других народов, и глубоко уважалось евреями, как знак народнаго превосходства. Вместе с тем этот обряд имел другое, нравственное значение, указывая на внутреннюю потребность духовной чистоты и святости, которыя должны отличать от других избранный народ. Получив свое начало в лице Авраама, закон обрезания был подтвержден на Синае; и сам Моисей на себе дознал необходимость его, потому что Бог угрожал и ему смертию за необрезание сына его. (Прим.22)

Имя, принятое Божественным Младенцем при обрезании, означало, что рожденный есть Спаситель или Искупитель грешнаго рода человеческаго, как изъяснил Ангел. Таким образом - как поет Св. Церковь - "не устыдется всеблагий Бог плотским обрезанием обрезатися, но даде Самого Себя образ и начертание всем ко спасению: ибо закона Творец законная исполняет" и "всех Господь обрезание терпит, и человеческая прегрешения, яко благ, обрезует".

По наступлении сороковаго дня, Пресвятая Дева, в сопровождении Иосифа, отправилась с Божестенным Сыном Своим из Вифлеема в Иерусалим, чтобы там во храме исполнить все, предписанное законом. По закону Моисееву, мать, разрешившаяся от бремени младенцем мужескаго пола, считалась в продолжение 7 дней нечистою и, кроме того, 33 дня не могла приходить в храм, участвовать в общественном Богослужении и прикасаться к чему-либо священному; по прошествии же сорокадневнаго срока очищения, являлась во храм и приносила очистительную жертву: женщина достаточно состоятельная - однолетняго агнца во всесожжение и молодаго голубя или горлицу в жертву за грех; а бедная - двух горлиц или двух голубей. Если младенец был новорожденный, то, сверх этого обряда очищения над матерью, совершался еще над младенцем обряд представления его Богу. Эта заповедь о первенцах была дана народу Иудейскому в память благодеяний Божиих, явленных ему при изведении из Египта, когда Ангел, погубив в одну ночь всех первенцев египетских, не коснулся еврейских.

Посвященные таким образом, Богу первенцы назначаемы были на служение Ему в храме, становясь как-бы собственностию Его. Но как для служения скинии и храму предназначены были левиты, которых Господь принял от сынов Израильских вместо первенцев, то за последних, приносимых от всех других колен, определен был выкуп, состоявший из пяти священных сиклей серебра (Прим 23)

Для исполнения этих обрядов Матерь Божия пришла в Иерусалимский храм, хотя, как неискусобрачная и Пречистая Дева - по замечанию св. Василия Великаго - "не была повинна закону очищения". Как сам Господь говорил, что Он пришел не разорить закон, но исполнить и возвести к лучшему разумению: так и Пречистая Матерь Его благоволила подчинить Себя обрядовым предписаниям из уважения к закону. Не превозносяся чистотою Своей, Она, по чувству высокаго смирения, включила Себя в число обыкновенных жен и, придя к вратам храма, стояла на месте, назначенном для родивших. Она принесла с Собою и жертву, но не такую, какую приносили люди богатые; Ея жертва была жертва убогих; и то, чего недоставало для этой смиренной жертвы в ценности, с избытком было вознаграждаемо чувствами чистейшей души Богоматери. Св. Димитрий Ростовский представляет Ее, при этом случае, обращающею к Богу Отцу такия слова: "се Сын Твой, Отче Преведный! Се Сын Твой, Котораго Ты послал воплотиться от Меня для спасения человеков! Ты родил Его прежде веков без матери; а Я, по Твоему благоволению, родила Его без мужа! Се единственный плод Мой, зачатый во Мне Духом Твоим Святым, и Ты один ведаешь, как Он произошел от Меня! Он Мой первенец; но Твой первейший, Тебе единосущный и собезначальный, сошедший от Тебя, но не отшедший от Божества Твоего! Приими же Первенца Твоего, с Которым Ты сотворил века и повелел воссиять свету! Приими воплотившееся от Меня Слово Твое, Которым Ты утвердил небеса, поставил землю и собрал воды морей! Прими Сына Твоего от Меня, земной Матери Его! Устрой Его и Меня по воле Твоей Святой, и да искуплен будет Его плотию и кровию весь род человеческий"!

В то время, когда Пречистая Дева Матерь предстала в храме для исполнения того, что следовало по закону очищения и искупления первороднаго, пришел сюда и убеленный сединами старец Семеон, как-бы представлявший в лице своем Ветхий Завет, столь пламенно ожидавший пришествия Мессии.

Евангелие не показывает, к какому званию принадлежал Симеон; но, основываясь на том, что он принял в храме младенца Иисуса на свои руки, и при этом восхвалил Бога и благословил Марию и Иосифа, некоторые полагают, что он был одним из священников Иерусалимскаго храма (Прим 24). В церковных песнопениях он называется  "священнодетелем", "священником", и даже "святителем", "приносившим законныя жертвы и очищавшим кровными жертвами люди Израилевы". Но Евангелие, умолчав о звании Симеона, изображает нравственныя качества его, говоря, что он был человек "праведный и благочестивый", исполнял все обязанности в отношении к Богу и ближнему и имел живую веру в грядущаго Избавителя, с нетерпением ожидая дня Его пришествия; почему и сделался избранным сосудом Святаго Духа: "Дух бе Свят в нем." Подобно другим ветхозаветным праведникам, Симеон готовился умереть с верою в непреложное исполнение обетований Божиих; но Дух Святый возвестил ему, что он получит лучший жребий и не умрет, не увидев Христа Господня. После такого откровения он жил в надежде узреть Спасителя и с радостию созерцал продолжение  долгих дней своих.

В день принесения Предвечнаго Младенца в храм, Дух Святый повелел Симеону идти туда и дал уразуметь ему значение всего совершающагося. Приблизившись к Благодатной, Симеон взял из рук Ея Новорожденнаго и, благословив Бога, в священном восторге воскликнул: ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром! "Долго я ждал Тебя - как-бы так говорил он - желая зреть Твое пришествие; и вот наступил тот блаженный час, о котором Ты предсказывал мне, Владыка жизни и смерти! Теперь нет уже более причин держать меня на земле; равно как и для меня нет уже отныне более целей жизни, ибо главнейшая мною уже достигнута: я увидел Тебя, и теперь могу успокоиться! Обрадованный, иду я благовествовать радость праотцам и отцам моим, яко видесте очи мои спасение Твое! Я видел Того, Кого так пламенно желали видеть патриархи и цари наши, видел - не образ и не сень, а самое спасение Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей! Спасение Твое не для одних Иудеев, но для всего рода человеческаго. О, всеблагий Отец светов! пред грядущим мне мраком смерти я вижу спасительный свет Твой: Он возсиял здесь, но разольется по всему миру и осияет все народы; это свет в откровение языков, имеющий разогнать гибельную тьму их: он явит им Тебя, истиннаго Бога и Спасителя, и, происходя из среды Тобой хранимаго народа, послужив в славу людей Твоих - Израиля! От востока солнца и до запада, народы всех стран и колен, отныне и до века, ублажат патриархов наших, веровавших в грядущаго Искупителя; прославят Пророков, предсказывавших о пришествии Его; прославят и ублажат Пресвятую Матерь Твою; боголепно почтут и Твою, о Отец, Божественную вечную славу! Так, Владыко Господи, я вижу теперь и осязаю жизнь и свет всего мира, славу Израиля и утеху всех верующих. Чувствую, что, приложив это сокровище к моему сердцу, я соединился с Ним духом, и потому нет уже для меня более жизни земной, а открыта жизнь новая, безконечная! Отпусти же, Владыко, раба Твоего, по глаголу Твоему, с миром"!

После этого Симеон, возвращая Младенца в руки Матери и благословляя Ее и Иосифа, провидя, силою того же всеозаряющаго Духа Божия, крестныя страдания Богочеловека и слезы, и скорбь Его Пречистой Матери, предрек Ей грядущее, близко касающееся Ея: се лежит Сей на падение и на возстание многим во Израили и в знамение пререкаемо (предмет пререкания); и Тебе же Самой душу пройдет оружие, яко да открыются от многих сердец помышления. "Не все воспользуются спасением, принесенным на землю Божественным Сыном Твоим: для тех, которые уверуют в Него и последуют за Ним, Он будет возстанием от падения; а для тех же, которые, по упорству во зле, отвергнут Его, Он послужит поводом к конечному падению и гибели их. Во всю жизнь Он будет предметом противоречий. Одни будут говорить о Нем: "благ есть"; другие же "ни, но льстить народы" (Иоан.7,12). Одни скажут: "сей есть Христос"; а другие: "егда от Галилеи Христос приходит"? (Иоан 7,41). Одни станут доказывать: "егда Христос приидет, еда больша знамения сотворит, яже Сей творит"? (Иоан 7,31); а другие будут утверждать, что Он изгоняет бесы "о вельзевуле, князе бесовстем" (Матф 12,24). Одни с твердостью исповедуют: "Господь мой и Бог мой!" (Иоан 20,28); другия возразят: "еда кто от князь верова в Он, или от фарисей"? (Иоан 7,48). Неверие последних достигнет до того, что они предадут смерти своего Спасителя; Ты будешь скорбящею свидетельницею этого, и Тебе Самой душу пройдет оружие. Терние венца Его, гвозди, копие, Его прободающее, Его раны, Его болезненный вопль и умирающий взор - глубоко пронзят Твое материнское сердце. Не менее сильно уязвят Тебя безчисленныя и безотрадныя мысли, быстро сменяющияся в душе, удрученной горем". "Симеон пророчествует - говорит св. Василий Великий - о Марии стоящей у креста, видящей и слышащей совершающееся: после слов Гавриила, после уразумения тайны Божественнаго зачатия, после многих чудес, посетит и Твою душу некоторое сомнение". "Оружием или мечем, проходящим душу - говорит св. Амфилохий, епископ Иконийский - названы здесь безчисленныя и безотрадныя помышления, разсекающия и поражающия душу и сердце, и пременившияся в радость и веселие после Воскресения".

В это время, когда так беседовал праведный Симеон с Пречистою Девою, подошла к ним св. Анна и также начала, под наитием Духа Святаго, провозглашать Младенцу хваления и благодарить за Него Бога от имени всех ожидавших Его пришествия. Евангелист говорит о ней: Анна Пророчица... в той час приставши, исповедашеся Господеви и глаголаше о Нем всем чающим избавления в Иерусалиме. Анна - по свидетельству св. Писания - была дочь Фануилова, от колена Асирова, которое отличалось богатством, силою и, вместе с тем, кротостию и миролюбием. По прошествии семи лет супружества лишившись мужа, она всецело посвятила себя на служение Богу в храме Иерусалимском и проводила там все время в посте, молитве и трудах. Среди этих подвигов благочестия, она достигла 84 лет, и Господь даровал ей великое счастье узреть и прославить Свое Божественное воплощение.